Любая большая организация и вообще всякая многочисленная общность людей – по некоторым прикидкам, начиная с количества примерно в тысячу человек – обретает своего рода “коллективное сознание” и начинает вести себя как живое существо. Лучше всего это видно на бюрократических организациях, при таком числе сотрудников превращающихся в самодостаточную единицу, которой, в принципе, уже не требуются для существования ни входящие сверху команды, ни исходящие вовне результаты работы. Большая организация вполне способна существовать сама ради себя, бодаться с себе подобными за ограниченные ресурсы, охранять занятую территорию и пытаться урвать что-то у соседей. Короче – бороться за выживание в соответствии с суровыми законами биологического отбора.
Самое неприятное, что у этого надбиологического существа все инстинкты – звериные, а разум – человеческий, хотя и коллективный. Но у всякого отдельно взятого индивидуума, как носителя человеческого сознания, есть то, что отличает его от всех остальных животных – совесть. А у всякой большой общности людей – будь то госадминистрация, спецслужба, церковь, корпорация или политическая партия – совести нет и сама по себе она никак не появляется. Так уж получилось.
И, к величайшему сожалению, практически всегда человек, пытающийся занять видное место в иерархии всякой организации, начинает отождествлять себя, свое сознание, с коллективным разумом этой общности. Другими словами, вытеснять и подменять свою человеческую совесть животными интересами коллективного сознания, которые в данном случае носят всевозможные благородные названия типа: национальная безопасность, патриотизм, укрепление веры, партийная дисциплина или корпоративная этика. Ещё более печально то, что с подменой совести на “общественные интересы” все наиболее мерзкие человеческие качества – алчность, жестокость, лживость, цинизм и т.д. – никуда не исчезают, а напротив, начинают цвести махровым цветом.
И это понятно, ведь главными факторами, заставляющими человека держаться “в рамках”, являются собственная совесть и страх наказания. И когда совесть заглушена, а служение “высоким общественным интересам” порождает иллюзию безнаказанности, люди начинают творить чёрт знает что. Совесть у них, конечно, не совсем исчезла, а придавлена (люди всё же остаются людьми, хоть и больными), так что они продолжают осознавать, сколь мерзкие делают вещи, а потому начинают возводить вокруг творимого плотную завесу тайн и стены секретности. И от этого ощущение безнаказанности возрастает ещё больше.
Киви Берд. Гигабайты власти
с.371